Крымская эпопея 1920 г. Терские казачьи части в последних битвах Гражданской войны на юге России. Часть 4.

Депортация терских казаков в 1918-1922 гг. Часть 1.
13.05.2021
Крымская эпопея 1920 год. Терские казачьи части в последних битвах Гражданской войны на юге России. Часть 3.
13.05.2021

Провал Заднепровского наступления стал преддверием крупных поражений Русской армии в Северной Таврии, завершившихся падением Крыма. Генерал П. Н. Врангель вспоминал, что в результате неудачи наступления «исчез порыв, пропала вера в собственные силы… смятение овладело полками».
После отхода частей Русской армии бригаде терцев и астраханцев 15-го октября было предписано удерживать линию Днепра от Большой Знаменки до Дмитриевки. Сама же Терско-Астраханская бригада была объединена с 3-м корпусом и вошла в оперативное подчинение генерал-лейтенанту М. Н. Скалону. По данным советской разведки численность Терского конного полка на 1 октября (14 октября) составляла: 600 человек и 20 пулеметов.

Командующий 3-м корпусом генерал-лейтенант
Михаил Николаевич Скалон

Помощь Красной армии оказали действия красных партизан и стихийные восстания населения в тылу Русской армии:
7 августа 1920 года при проведении принудительной мобилизации в Русскую армию восстали жители села Нижние Серогозы Мелитопольского уезда, крестьянами был убит комендант села, но затем восстание было жестоко подавлено подошедшими к фронту частями;
8 августа в селе Колончак Днепровского уезда красные партизаны подожгли артиллерийский склад 34-й пехотной дивизии, при взрыве склада было уничтожено значительное количество боеприпасов;
15 августа стихийное выступление крестьян состоялось в селе Чалбасы Днепровского уезда, мобилизация была сорвана, в течение нескольких следующих дней в районе села было произведено разрушение линий телефонной связи;
14 сентября началось восстание в селе Большая Белозерка Мелитопольского района. Восставшие убили сельского пристава и охранников, посланных на «умиротворение» деревни, в результате был выделен из фронтового резерва и направлен на подавление восстания отряд генерала Н. Н. Купчинского в 250 штыков при 3 пулеметах
.

В начале октября 1920 года началось восстание в селах Ново-Богдановка, Терпенье и Троицкое, позднее охватившее несколько волостей по реке Молочной севернее Мелитороля. Восставшие разгоняли местные административные органы, разоружали и уничтожали одиночных военнослужащих и мелкие подразделения белой армии.
В самом Крыму действовал отряды матроса А. В. Мокроусова. Высадившись 18 августа у местечка Капсхор всего с 12-ю бойцами, к середине сентября он объединил под своим руководством разрозненные отряды зеленых и довел их численность до 300 человек. Как писал впоследствии генерал П. Н. Врангель: «Отряды Мокроусова действовали весьма решительно; так, в ночь на 30 июля отряд зеленых совершил нападение на артиллерийский транспорт, увел лошадей и взорвал снаряды; 4 августа совершил ограбление Массандровского лесничества на миллион рублей; в ночь на 20 августа было совершено нападение на Бешуйские копи, разграблена была касса, сожжен пороховой погреб и разрушена шахта; 22 августа шайки Мокроусова напали на Кучук Узен, увели местного пристава и одиннадцать стражников; 29-го шайка в 150 человек при четырех пулеметах напала на местечко Судак, однако находящимися на излечении офицерами и солдатами, своевременно предупрежденными, была отбита и понесла значительные потери».

Катастрофа Красной армии в войне с Польшей требовала реванша в Крыму. В первой половине октября 1920 года командованию Красной армии удалось провести гигантскую операцию по переброске войск на Южный фронт. Благодаря переброске частей I-й Конной и IV-й армий, 30-й дивизии и других более мелких воинских формирований фронт вырос на 80-90 тысяч бойцов.
13 октября на Южный фронт против частей генерала П. Н. Врангеля привел свою повстанческую армию Н. И. Махно, в количестве 11-12 тысяч штыков и шашек, при 500 пулеметах, 10 пушках. Части Н. И. Махно были подчинены лично командующему Южным фронтом М. В. Фрунзе, который разместил их на линии между станциями Синельниково и Чаплино.
Ко второй половине октября 1920 года численность Южного фронта стала составлять 146,4 тысячи штыков, 40,2 тысячи шашек, 985 артиллерийских орудий, 4435 пулеметов, 57 бронеавтомобилей, 17 бронепоездов и 45 аэропланов. По другим данным численность войск составила 158 тысяч штыков, 40 тысяч шашек, 550 артиллерийских орудий, 3059 пулеметов, 57 бронеавтомобилей, 23 бронепоезда, 84 аэропланов.

План наступательной операции на Крым, разработанный командующим Южного фронта Красной армии М. В. Фрунзе, отличался своей простотой. Главный удар наносили Западная группа: VI-я общевойсковая, I-я Конная армия из района Каховки в направлении перешейков и Сиваша, с целью отрезать противника в Северной Таврии, овладеть Перекопом и Чонгаром. На Западную группу возлагалась задача – взять в клещи, отрезать от Крыма и уничтожить Русскую армию и по возможности ворваться в Крым. Северная группа в составе IV-й общевойсковой и II-й Конной армии ударом от Никополя на юг, к Чонгару, должна была расчленить элитные силы противника, окружив Марковскую, Корниловскую, Дроздовскую дивизии и выйти в Крым через Чонгарский перешеек. Наступление на Перекоп должна была вести и Крымская группа Повстанческой армии Украины Нестора Махно.
Вспомогательный удар должна была нанести Восточная группа, состоящая из частей XIII-й армии, которая двумя параллельными ударами должна была захватить Токмак и Мелитополь. Общей главной задачей было недопущение Русской армии за крымские укрепления.
В 20-х числах октября главнокомандующий Русской армии генерал-лейтенант П. Н. Врангель произвел перегруппировку всех наличных войск. Задача, которая ставилась всей Русской армии на данном этапе, была задержать стремительно наступающие части Красной армии и Повстанческой армии Н. Махно.
II-я Русская армия под командованием генерала Ф. Ф. Абрамова в это время занимала позиции от Азовского моря до Днепровских плавней, штаб армии расположился в Мелитополе; 3-я Донская казачья дивизия — на участке от Азовского моря до Большого Токмака (включительно); от Большого Токмака до плавней — 6-я и 7-я пехотные дивизии 3-го армейского корпуса; в резерве Главнокомандующего, в районе Михайловка – Тимашевка находились 1-я и 2-я Донские казачьи дивизии.
I-я армия генерала А. П. Кутепова сосредоточились от Днепровских плавней по нижнему течению Днепра до Черного моря; штаб армии на станции Рыково; 42-й Донской стрелковый полк — на участке Балки — Знаменка, в Днепровке — ядро Марковской дивизии, в Верхнем Рогачике — ядро Корниловской дивизии, перед каховским тэт-де-поном — 13-я и 34-я пехотная дивизии 2-го армейского корпуса; в Болших Маячках — ядро гвардейского отряда; в Нижних Серагозах — Торгаевке — ударная группа 1-й армии: Дроздовская пехотная дивизия, 1-я конная дивизия, Кубанская казачья дивизия, Терско-Астраханская конная бригада; 2-я конная дивизия подходила к Нижним Серагозам со стороны Рыкова. Незадолго до этого Терский пластунский полк входивший в состав 7-й пехотной дивизии был передан Кубанской казачьей дивизии.

Силы обоих Русских армий к этому времени насчитывали более 41 тысячи солдат и офицеров, из которых 6 тысяч были отвлечены на борьбу с «зелеными», охрану объектов и коммуникаций, поэтому в составе группировки в северной части полуострова насчитывалось свыше 23 тысяч штыков, до 12 тысяч шашек , 213 артиллерийских орудий, 1600 пулеметов, 45 танков и бронеавтомобилей, 14 бронепоездов и 42 аэроплана.
Что же касается состава Русской армии то к октябрю 1920 года, после бесконечных боев за Северную Таврию он заметно ухудшилось. Кадровые фронтовые офицеры и казаки частью были выбиты из строя, а на их место направлялись пленные красноармейцы и мобилизованные крестьяне, которые не очень то стремились воевать за чуждые им интересы.
Однако, несмотря на 4-х кратное превосходство Красной армии в живой силе, на совещании главнокомандующего Русской армии П. Н. Врангеля с генералами П. Н. Шатиловым и А. П. Кутеповым было принято решение не уходить в Крым за перешейки, а принять бой в Северной Таврии. Такое смелое решение было продиктовано не столько стратегическими расчетами, сколько международной конъюнктурой. Отход в Крым мог привести к отказу Франции предоставлять помощь Русской армии и ставил крест на возможности перехода русских частей из Польши через Украину. Генерал П. Н. Врангель расценивал общие силы красных и махновцев в 100 тысяч бойцов, считая, что Русская армия сумеет отбить такое количество наступавших, в то время как реальные силы противника были намного выше. Эта ошибка в расчетах повлияла на дальнейший ход операции.
20 октября части Русской армии попытались развернуть наступление на Павлоград, но завязли на подступах к городу в боях против частей Повстанческой армии Украины Н. И. Махно и 42-й дивизии. А уже 23 октября махновцы и части IV-й армии, опрокинув северную группировку Русской армии, ворвались в Александровск. 24 октября части армии Махно получив приказ от командующего Южным фронтом, захватить Мелитополь, выступили в рейд по тылам Русской армии. Но, прорвавшись к Большому Токмаку, они круто свернули на северо-восток, и ударили на Гуляй-Поле. Два дня боев за Гуляй-Поле обескровили части Повстанческой армии Украины, а невыполнение Н. И. Махно приказа едва не сорвало общий план наступления.
26 октября II-я Конная армия Ф. К. Миронова форсировала Днепр у Никополя, но продвинуться дальше села Большие Белозерки не смогла, сцепившись с тремя казачьими кавалерийскими дивизиями.

Через два дня, 28 октября 1920 года началось общее контрнаступление Красной армии на фронте в 350 километров. Контрнаступление проходило в сильный мороз, метель скрывала продвижение войск. Со стороны Бериславля I-я Конная армия, глубоко вклинилась в тыл Русской армии, и форсированным маршем прошла до Чонгара, стремясь полностью отрезать войска генерала П. Н. Врангеля от Крыма.
29-30 октября путь в Крым через Чонгар для I-й Конной армии был открыт. В столь критический момент Врангель собирает всех крымчан способных носить оружие: юнкеров, артиллерийскую школу, свой личный конвой и бросает эти силы на прикрытие Чонгара. Замедление наступления Северной и Восточной групп красных дало возможность Врангелю перегруппировать свои части и всей армией пробиваться в Крым.

После взятия Гуляй-Поля Крымская группа Повстанческой армии Н. Махно под командованием Семена Каретника в составе 5 тысяч штыков и шашек при 450 пулеметах, присоединилась к общему контрнаступлению Красной армии и, углубившись в тыл противника, ворвалась 29 октября в Мелитополь.
В первые дни контрнаступления наибольших успехов достигла Западная группа советских войск. VI-я армия частично справилась со своей задачей, овладев 29 октября городком Перекоп, прорвавшись в тыл I-й Русской армии генерала Кутепова. Но красноармейцы так и не смогли с ходу взять укрепления Турецкого вала Перекопа. Советская 51-я дивизия В. К. Блюхера, преодолев три ряда проволочных заграждений вала, поднявшись на отдельных участках на гребень Турецкого вала, была отбита контратакой частей Русской армии.
29 октября 1920 года на ликвидацию прорыва частей Каховской группы и I-й Конной армии из района Серогоз была брошена ударная группа I-й Русской армии генерала А. П. Кутепова. В состав этой группы входила и Терско-Астраханская отдельная казачья бригада. В резерве в селении Новотроицком располагался Терско-Астраханский запасной дивизион в составе 200 шашек при 15 офицерах.
Обрушившись с севера, ударная группа генерала А. П. Кутепова отбросила части I-й Конной армии от Чонгарского перешейка и окружила конницу Буденного у Сальково – Геническа, прижав красных конников к Сивашу. И хотя М. В. Фрунзе приказал С. М. Буденному собрать все силы и не пропустить противника в Крым, I-я Конная армия сама была застигнута врасплох и оказалась на грани полного разгрома.
30-31 октября корпуса Русской армии пробили себе путь сквозь оборону I-й Конной и разгромили ее по частям. Конница генерала Барбовича разбила 6-ю, 11-ю, 14-ю кавалерийские дивизии и штаб I-й Конной армии, командование которой утеряло связь со своими частями.

Наступление Северной и Восточной групп Красной армии также было приостановлено яростным сопротивлением двух Русских армий генерала П. Н. Врангеля. Натолкнувшись на сильное сопротивление, IV-я и XIII-я Красные армии не выполнили поставленную перед ними задачу.
За 31 октября и 1-2 ноября большая часть Русской армии сумела уйти из Северной Таврии в Крым. К полудню 31-го октября Терско-Астраханская отдельная бригада вместе с Кубанской казачьей и 1-й и 2-й конной дивизиями подходили к селениям Рождественскому и Отраде. К ночи части генерала Кутепова сосредоточились в районе Отрада-Рождественское, где и удерживались, отбивая атаки красных.
Терско-Астраханская бригада 2 ноября в составе западной колонны 1-й армии вошла на Чонгарский полуостров и, отбив новую атаку красных, 3 ноября укрепилась на Юшуньских позициях. На этом отчаянный порыв казачьих частей иссяк.
3 ноября 1920 года брешь на Чонгаре была захлопнута частями IV-й, I-й Конной и II-й Конной армий. В тот же день части Красной армии обрушились на оборону Русской армии у Сиваша и на плечах отступающих, прорвав фронт, ворвались в Чонгар. Но этот прорыв был отбит, и отступающие части Русской армии взорвали за собой все мосты в Крым.

План Фрунзе по ликвидации Русской армии не был реализован, однако Врангель потерял всю Северную Таврию, а Русская армия за неделю боев сократилась на 50 % за счет убитых, раненых, пленных, обмороженных. «Наши части, – вспоминал Врангель – понесли жестокие потери убитыми, ранеными и обмороженными. Значительное число было оставлено пленными…».
Советские войска захватили до 20 тысяч пленных, более 100 орудий, много пулеметов, десятки тысяч снарядов, до 100 паровозов, 2 тысячи вагонов и другое имущество. Однако наиболее боеспособным частям Русской армии удалось уйти в Крым, где они засели за перекопскими и чонгарскими укреплениями.

После отхода Русской армии из Северной Таврии за перешейки Крыма, Терско-Астраханская отдельная бригада была передана в распоряжение начальника тыла армии для борьбы с «зелеными» и к 9 ноября сосредоточилась в районе Симферополя. «Зеленые» совершали набеги на окрестности Симферополя и хозяйничали на шоссе Симферополь — Ялта, а потому для поисков их были выдвинуты разведывательные части.
В это время Донской корпус Русской армии в 3 тысячи бойцов занял оборону Чонгара, а корпус генерала А. П. Кутепова в 6 тысяч штыков занял позиции на Перекопе. В резерве перекопской обороны был оставлен 4 тысячный конный корпус генерала И. Г. Барбовича. Остальные воинские части были отведены в тыл ишуньских позиций и находились во фронтовом резерве. Оборону Крыма возглавил генерал Кутепов.
Главная полоса обороны на Перекопе проходила по Турецкому валу высотой в 10 метров, протяженностью до 11 километров и был снабжен рвом – глубиной до 10 метров. Перед рвом были сооружены 3 линии проволочных заграждений в 3-5 кольев. Вторую линию обороны, удаленную на 20-25 километров от первой, составляла сильно укрепленная Ишуньская позиция, имеющая 6 линий окопов, прикрытых проволочными заграждениями. На Чонгарском направлении и на Арабатской стрелке было создано до 5-6 линий окопов и траншей с проволочными заграждениями. Относительно слабой была лишь оборона Литовского полуострова: одна линия окопов и проволочных заграждений. Эти укрепления, по мнению Врангеля, делали «доступ в Крым чрезвычайно трудным…».

Командующий Южным фронтом Красной армии М. В. Фрунзе так оценивал их: «Перекопский и Чонгарский перешеек и соединяющий их южный берег Сиваша представляли собой одну общую сеть заблаговременно возведенных укрепленных позиций, усиленных естественными и искусственными препятствиями и заграждениями. Начатые постройкой еще в период Добровольческой армии Деникина, позиции эти были с особым вниманием и заботой усовершенствованны Врангелем. В сооружении их принимали участие как русские, так и французские военные инженеры, использовавшие при постройках весь опыт империалистической войны».
Несмотря на столь серьезную оценку укреплений М. В. Фрунзе настаивал на скорейшем штурме крымских перешейков, пока противник еще не успел окопаться и перегруппироваться. Первоначально командующий Южным фронтом планировал нанести главный удар на Чонгарском направлении силами IV-й армии командарма В. С. Лазаревича, I-й Конной армии командарма С. М. Буденного и 3-го конного корпуса под командованием Н. Д. Каширина. Но в связи с невозможностью из-за льда использовать Азовскую военную флотилию, направление главного удара было перенесено на перекопское направление. Наступление на Перекоп должны были вести VI-я армия командарма А. И. Корка, I-я и II-я Конные армии, а также Крымская группа Повстанческой армии Украины Нестора Махно под командованием С. Н. Каретникова.

Командующий Южным фронтом РККА Михаил Васильевич Фрунзе

Части Красной армии начали операцию по захвату Крыма уже 3 ноября 1920 года с очередной безуспешной лобовой атаки перекопских укреплений. Против 19,5 тысяч воинов Русской армии тогда выступило 133 тысячи красноармейцев и 7 тысяч повстанцев Н. И Махно.
Потерпев первые неудачи в ходе штурма Турецкого вала, Фрунзе одобрил новый план обхода укреплений на Турецком валу через броды озера Сиваш и Литовский полуостров, который охраняла кубанская бригада генерала М. А. Фостикова в количестве 1500 штыков при 12 орудиях.
5 ноября, в день намеченного Фрунзе десанта, восточный ветер пригнал с моря воду в Сиваш, на бродах вода поднялась до двух метров. Форсирование Сиваша было отложено до нового обмеления бродов.
Но уже 6 ноября ветер изменился, и за сутки западный ветер выгнал из Сиваша почти всю воду. Сильное обмеление Сиваша давало возможность пройти по бродам, по совершенно открытому дну, по подмерзшей грязи, а сильный туман создавал идеальную возможность для маскировки десанта.
В ночь с 7 на 8 ноября 15-я, 52-я стрелковые дивизии, 153-я стрелковая и кавалерийская бригада 51-й дивизии начали переправу через Сиваш. Движение через «Гнилое море» длилось около трех часов и проходило в тяжелейших условиях. Совершив восьмикилометровый переход, советские части вышли на северную оконечность Литовского полуострова, прорвали проволочные заграждения, разбили кубанскую бригаду генерала М. А. Фостикова и очистили от противника почти весь Литовский полуостров. Части 15-й и 52-й дивизий вышли на Перекопский перешеек и двинулись к Ишуньским позициям. Предпринятая утром 8 ноября 2-м и 3-м пехотными полками дроздовской дивизии контратака была отбита.
В тот же день 13-я и 34-я пехотные дивизии 2-го армейского корпуса Русской армии генерала В. К. Витковского атаковали 15-ю и 52-ю стрелковые дивизии и после ожесточенных боев заставили их отойти на Литовский полуостров. Бойцам Русской армии удалось до ночи 8 ноября удерживать за собой южные выходы с Литовского полуострова.

Наступление главных сил 51-й дивизии под командованием В. К. Блюхера на Турецкий вал 8 ноября было отбито обороняющимися. Ее части залегли перед рвом, на дне северного ската которого находилось проволочное заграждение.
Обстановка на участке главного удара Южного фронта осложнилась. В это время на Чонгарском направлении еще шла подготовка к форсированию Сиваша. Наступление передовых частей 9-й стрелковой дивизии по Арабатской стрелке было остановлено артиллерийским огнем кораблей Русской армии.
Командование Южного фронта принимает решительные меры, чтобы обеспечить успех операции, 7-я кавалерийская дивизия и Крымская группа Повстанческой армии Украины под командованием С. Каретникова (около 7 тысяч человек) переправляются через Сиваш для подкрепления 15-й и 52-й дивизий. На помощь советским войскам на Литовском полуострове была двинута 16-я кавалерийская дивизия II-й Конной армии. В ночь на 9 ноября части 51-й стрелковой дивизии начали четвертый штурм Турецкого вала, сломили сопротивление врангелевцев и овладели им.
Сражение переместилось на Ишуньские позиции, где командование Русской армии Врангеля стремилось задержать советские войска. С утра 10 ноября на подступах к позициям завязались упорные бои, продолжавшиеся до 11 ноября. На участке 15-й и 52-й стрелковых дивизий Врангель попытался взять инициативу в свои руки, произведя 10 ноября контратаку силами конного корпуса генерала И. Г. Барбовича и остатками частей 13-й, 34-й и дроздовской пехотной дивизий. Им удалось отбросить 15-ю и 52-ю стрелковые дивизии к юго-западной оконечности Литовского полуострова, поставить под угрозу охвата фланга 51-1 и переброшенной сюда Латышской дивизий, подошедших к третьей линии окопов Ишуньской позиции.
В бой против конного корпуса Барбовича вступили 16-я и 7-я кавалерийские дивизии, которые остановили конницу неприятеля и отбросили ее на линию укреплений.
В ночь на 11 ноября 30-я стрелковая дивизия (начдив Н. К. Грязнов) начала штурм Чонгарских укрепленных позиций и к исходу дня, сломив сопротивление противника, преодолела все три линии укреплений. Части дивизии стали обходить Ишуньские позиции, что сказалось на ходе боев у самих Ишуньских позиций. В ночь на 11 ноября последняя линия Ишуньской укрепленной позиции была прорвана 51-й стрелковой и Латышской дивизиями. К вечеру 11 ноября советские войска прорвали все укрепления Русской армии.

11 ноября в штабе гарнизона города Симферополя были получены тревожные сведения о крушении фронта на перешейках и поспешном отходе армии к портам. В городе стало неспокойно. По просьбе начальника гарнизона от Терско-Астраханской бригады высылались конные патрули, которые останавливали попытки грабежа со стороны проходивших тыловых частей.
11 ноября Главнокомандующий Русской Армией генерал-лейтенант, барон П. Н. Врангель издал директиву согласно которой: «войскам приказывалось, оторвавшись от противника, идти к портам для погрузки». 1-му и 2-му армейским корпусам – на Евпаторию, Севастополь;
Конному корпусу генерала И. Г. Барбовича – на Ялту; кубанцам генерала М. А. Фостикова – на Феодосию; Донским казакам и Терско-Астраханской бригаде, во главе с генералом Ф. Ф. Абрамовым, – на Керчь. «Тяжести оставить. Пехоту посадить на повозки, коннице прикрывать отход» – гласил приказ Главнокомандующего Русской армией.
В тоже день генералом П. Н. Врангелем был издан приказ: «Русские люди!
Оставшаяся одна в борьбе с насильниками, Русская армия ведет неравный бой, защищая последний клочок русской земли, где существуют право и правда. В сознании лежащей на мне ответственности я обязан заблаговременно предвидеть все случайности.
По моему приказанию уже приступлено к эвакуации и посадке на суда в портах Крыма всех, кто разделил с Армией ее крестный путь, семей военнослужащих, чинов гражданского ведомства с их семьями и отдельных лиц, которым могла бы грозить опасность в случае прихода врага.
Армия прикроет посадку, памятуя, что необходимые для ее эвакуации суда стоят в полной готовности в портах согласно установленному расписанию. Для выполнения долга перед армией и населением сделано все, что в пределах сил человеческих. Дальнейшие пути наши полны неизвестности. Другой земли, кроме Крыма, у нас нет. Нет и государственной казны. Откровенно, как всегда, предупреждаю всех о том, что их ожидает.
Да ниспошлет Господь всем сил и разума одолеть и пережить русское лихолетье.
Генерал Врангель».

Одновременно с приказом было выпущено одно из последних сообщений Южнорусского правительства, в котором говорится, что «в виду объявления эвакуации для желающих офицеров, других служащих и их семейств, правительство Юга России считает своим долгом предупредить всех о тех тяжких испытаниях, какие ожидают приезжающих из пределов России. Недостаток топлива приведет к большой скученности на пароходах, причем неизбежно длительное пребывание на рейде и в море. Кроме того, совершенно неизвестна дальнейшая судьба отъезжающих, так как ни одна из иностранных держав не дала своего согласия на принятие эвакуированных. Правительство Юга России не имеет никаких средств для оказания какой-либо помощи, как в пути, так и в дальнейшем. Все это заставляет правительство советовать всем тем, кому не угрожает непосредственной опасности от насилия врага – остаться в Крыму».
Приказ и сообщение были разосланы по телеграфу по всем городам Крымского полуострова для оповещения населения. В ночь на 12 ноября войска Русской армии стали повсеместно отходить к портам Крыма. Началась эвакуация.
Но еще за полгода до этого штабом главнокомандующего совместно с командующим флотом был разработан секретный план возможной эвакуации. Для обеспечения выполнения этого плана в черноморском бассейне должен был оставаться определенный тоннаж судов. Все корабли, и другие плавсредства были распределены по портам. В тех же портах «приписки» был образован неприкосновенный запас угля, машинного масла, и продовольствия на случай объявления эвакуации.
11 ноября 1920 года М. В. Фрунзе, стремясь избежать дальнейшего кровопролития, обратился по радио к главнокомандующему Русской армией генералу П. Н. Врангелю: «Ввиду явной бесполезности дальнейшего сопротивления ваших войск, грозящего лишь пролитием лишних потоков кров, предлагаю вам прекратить сопротивление и сдаться со всеми войсками армии и флота, военными запасами, снаряжением, вооружением и всякого рода военным имуществом.
В случае принятия вами означенного предложения Революционный военный совет армий Южного фронта на основании полномочий, предоставленных ему центральной Советской властью, гарантирует сдающимся, включительно до лиц высшего комсостава, полное прощение в отношении всех проступков, связанных с гражданской борьбой. Всем нежелающим остаться и работать в социалистической России будет дана возможность беспрепятственного выезда за границу при условии отказа на честном слове от дальнейшей борьбы против рабоче-крестьянской России и Советской власти.
Ответ ожидаю до 24 часов 11 ноября. Моральная ответственность за все возможные последствия в случае отклонения делаемого честного предложения падет на Вас.
Командующий Южным фронтом Михаил Фрунзе».
Столь гуманный шаг командующего Южным фронтом вызвал недовольство в руководстве Советской республики. Председатель Совета Народных комиссаров В. И. Ленин почти сразу отреагировал на этот несанкционированный шаг, телеграфировав, что «крайне удивлен непомерной уступчивостью условий. Если противник не примет их, то надо реально обеспечить взятие флота и невыпуск ни одного судна, если даже противник не примет этих условий, то, по-моему, нельзя больше повторять их и нужно расправиться беспощадно». Генерал П. Н. Врангель на предложение сложить оружие не ответил.

Погрузка казачьих частей при эвакуации Русской Армии из Крыма на борт эсминца “Гневный”. Севастополь, бухта Стрелецкая

Как только было принято решение об эвакуации из Крыма, сразу же был отдан приказ о сосредоточении судов в портах, согласно выработанному плану. Войска, получив приказ оторваться от противника, быстрыми переходами, в течение двух-трех дней, достигли указанных им портов. В эти же дни, в секретной разведывательной сводке Полевого штаба Красной армии говорилось, что отступающая армия разбилась на две группы: первая – в составе 1-го, 2-го армейских и конного корпуса генерала Барбовича двинулась на Симферополь и далее на Севастополь и Ялту, а вторая – в составе 3-го армейского, Донского и Кубанского корпусов, 15-й пехотной дивизии двинулись к Керченскому полуострову.
Отступающая Терско-Астраханская бригада в Керчь не попала. Будучи уже на марше 12 ноября в штабе бригады был получен приказ главнокомандующего: «Терско-Астраханской бригаде немедленно выступить в Феодосию, где погрузиться на суда в составе Кубанского корпуса». В 18 часов 12 ноября бригада выступила из Симферополя по шоссе на Феодосию в составе: 1-го Терского казачьего полка, 1-го и 2-го Астраханских полков конного артиллерийского дивизиона (Терская и Астраханская батареи), запасного дивизиона, интендантства, обозов II разряда и бригадного лазарета.
Проделав 120-верстный форсированный марш вдоль отступающей линии фронта, глубокой ночью 13 ноября бригада в полном составе – около 1400 человек, прибыла в Феодосию. Терско-Астраханская бригада была размещена генералом М. А. Фостиковым на транспортах «Владимир» и «Дон». По словам генерала М. А. Фостикова партия терцев в 30-40 человек, «прибывшая в Феодосия 13 ноября, была тоже подобрана с берега на «Дон». 15-го ноября утром пароходы «Дон» и «Владимир» снялись с якоря, и вышли в открытое море навсегда увозя терцев от родного берега.
12 ноября произошли последние бои кампании за Джанкой и село Богемка, в которых махновцы и кавалеристы II-й Конной армии сбили последний арьергард Русской армии.

К этому времени части II-й Конной, VI-й и Повстанческая армия Украины Н. Махно уже вступили в Крым. Однако после прорыва обороны на Перекопе нажим Красной армии заметно ослаб, а VI-я армия, получив 12 ноября день для отдыха, фактически отказалась от преследования противника, которому удалось сильно оторваться от преследователей.
Только 13 ноября VI-я и I-я Конная и Повстанческая армия Украины Н. Махно развернули наступление на Симферополь, а IV-я и II-я Конная армии — на Феодосию и Керчь.
Утром 14 ноября генерал П. Н. Врангель и командующий флотом адмирал М. А. Кедров объехали на катере грузившиеся суда Севастополя, погрузка которых почти закончилась. В тот же день суда из Севастополя стали выходить в море, а утром 15 ноября прибыли в Ялту. В Ялте погрузка также уже закончилась, и все желающие были размещены, а в городе «было полное спокойствие, улицы почти пусты». В два часа дня многочисленные плавстредства пошли на Феодосию. В Феодосии погрузка проходила менее удачно. 1-я Кубанская дивизия генерала Л. М. Дейнеги, в составе которой находились терские пластуны, не успев погрузиться, пошла на Керчь. С борта крейсера «Генерал Корнилов», Врангель посылает радиотелеграмму генералу Абрамову в Керчь, приказывая «во что бы то ни стало дождаться и погрузить кубанцев». Утром 16 ноября по радио было принято сообщение от Ф. Ф. Абрамова: «кубанцы и терцы прибыли в Керчь, погрузка идет успешно».
Донской казачий генерал С. К. Бородин так вспоминал события тех дней: « с восходом солнца 2 (15) ноября 1920 года многие улицы и площади города Керчи заполнились всадниками в черных и белых папахах, в защитных английского образца шинелях, с пиками и без них, с шашками и винтовками за плечами. Во вьюках всадников видны были черные кожаные и серые полотняные до верху наполненные переметные сумы, и сверху Сум, подпирая заднюю луку, приторочены были одеяла, попоны, мешки с продовольствием, полушубки. Всадники колоннами входили в город, останавливались и слезали с лошадей. Не было среди всадников ни шумного разговора, ни смеха, ни бесшабашной ругани. Каждый посматривал в сторону моря и сосредоточенно думал и ждал приказаний».
Погрузка казаков в Керчи велась в спешном порядке, вследствие чего, а также по недостатке мест на судах, не было запасено достаточного количества продовольствия и воды. Крупнейшие войсковые части грузились мелкими соединениями под командой своих офицеров.

С тяжелым чувством казаки расставались на берегу с «предметами своей привязанности – лошадьми». Со слезами на глазах они прощались со своими боевыми конями, целовали их и, перекрестившись, шли к пристани. «Эх, Васька! Вывозил ты меня из беды. Пятьдесят красноармейцев на тебе я зарубил, а теперь оставляю тебя для этой сволочи», – сокрушался один казачий офицер, снимая седло и уздечку, – «Смотри брат – не вози красного, сбей его с седла, как сбивал ты всякого, пока я не овладел тобой. Прощай Васька!».
15 ноября без боя части Красной армии вошли в оставленный Русской армией Севастополь и Евпаторию, 16 ноября — в Керчь. Но наступавшие части Красной армии так и не настигли Русскую армию.
С 12 по 16 ноября в портах Крыма проходила грандиозная операция по эвакуации Крыма. Генерал П. Н. Врангель сумел за период с 12 по 16 ноября эвакуировать в Константинополь на 126 судах, не считая судовых команд, 145 693 человека, включая 15 тысяч казаков. Из них терцев вместе с войсковым правительством и беженцами в количестве более двух тысяч человек.

Эдуард Бурда, кандидат исторических наук

Статья взята с сайта “Казачество Северного Кавказа” – http://kazachestvokavkaza.com/

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *