Лемнос – еще одна казачья Голгофа

На греческом острове Лемнос побывал священник Терского войскового казачьего общества протоиерей Павел Самойленко. Он ездил туда в составе российской делегации, чтобы принять участие в памятных мероприятиях «Русские дни на Лемносе», почтить могилы соотечественников и вознести Господу молитвы за их светлые души.

Кресты на карте мира

Мы не имеем права забывать историю. Наш святой долг – сохранить для потомков ее трагические страницы, пропитанные казачьей кровью, передать правду о тех, кто навеки упокоился на чужбине…

Уже сто лет прошло с момента исхода Русской армии генерала Петра Врангеля из Крыма. Более 140 тысяч несогласных с террором большевиков покинули Россию вместе с Черноморским флотом (переименованным в Русскую эскадру), регулярными частями под командованием генерала Александра Кутепова и рассеялись по всему миру. Среди точек на карте, отмеченных крестами русских могил, есть греческий остров Лемнос – последнее пристанище тысяч беженцев, а с ними терских, донских и кубанских казаков.

– Наши благочестивые предки были так долго нами забыты, – вздыхает отец Павел. – Они жили в нечеловеческих условиях, вдали от Родины, рожали детей, работали, умирали и… хранили православную веру. Отрадно, что теперь места захоронений найдены, однако, поиск еще продолжается.

Два кладбища, где лежат наши предки – на мысе Пунда и около города Мудрос – 80 лет зарастали травой, забытые потомками. Лишь в 2004 году директор института стратегических исследований, генерал-лейтенант Леонид Петрович Решетников сумел объединить вокруг идеи восстановления исторической истины группу православных людей. Он и его единомышленники по крупицам восстанавливали хронологию событий, имена, расчищали заброшенные могилы, перевернули тысячи страниц архивных документов и мемуаров, открыли множество дверей. Итогом этой работы стала книга «Русский Лемнос», в которой Решетников рассказывает о страшных 1920-1921 годах, проведенных беженцами на острове, о том, как уже в наше время открывалась правда.

Выжили не все

Это был воистину крестный путь. Осенью 1920 года на Лемнос прибыли более 18 тысяч кубанских казаков генерала Фостикова, здесь уже находился Донской корпус, терские и астраханские станичники с семьями. Французское командование продержало прибывших больше месяца на кораблях, не позволяя сходить на берег, не обеспечивая необходимым количеством воды, провизии и медикаментов. Уже там начались эпидемии тифа, туберкулеза, скарлатины, которые косили, в первую очередь, маленьких детей.

Когда беженцам разрешили сойти на пустынный берег, их разместили в насквозь продуваемых палатках, которых на всех не хватало. Люди ютились в них десятками, спали на голой земле, в крайнем случае, на пучках травы, которую рвали тут же. Этой бурой, колючей лемносской травой они пытались разжигать костры, на ней же часами грели воду, варили еду… Теплых вещей не хватало, в дневные пайки, выдаваемые французскими властями, входило полкило хлеба, несколько фасолин и 5 граммов чая. Эти продукты тоже постоянно задерживались, урезались. Свободное перемещение по острову было запрещено, врачи, прибывшие в основном с казачьими частями, не справлялись с потоком инфекционных больных, и часто (как и священники), разделяли страшную участь своих подопечных.

Зиму пережили не все. За время годового «сидения» на острове умерли 380 человек, в числе которых 82 ребенка. Некоторые из этих детей родились на Лемносе. Многие семьи потеряли всех без исключения детей.

С Божией помощью

Несмотря на нечеловеческие условия, русские люди сохраняли достоинство, мужественно перенося жизнь на чужбине, холода, голод, смерть детей. В лагерях беженцев открывались палаточные церкви, для которых собирали иконостасы из личных икон, создавались столь нужные мастерские, учебные курсы и даже школы и детские сады. Кипела жизнь в двух юнкерских училищах: работали гимнастические кружки, ставились спектакли…

– Только Божьей силой им это давалось, – рассказывает отец Павел, – Наши соотечественники, оказавшиеся в похожих условиях не только на Лемносе, но и в Галлиполи, Бизерте демонстрировали всему миру потрясающую силу православного духа, готовность к самопожертвованию и исполнению воинского долга, смирение в лютой скорби.

Жители лагерей собирали удивительные хоры, которые приходили слушать местные греки, играли в футбол и соревновались в других видах спорта с англичанами и французами, и надеялись на возвращение в Россию и продолжение борьбы. В кафедральном соборе города Мудроса до сих пор хранятся иконы, подаренные храму казаками в те дни.

Граф и простой станичник, барон и мелкий служащий ели из одного котла, искали дрова, пытались спасти и хоронили детей, объединенные общим горем. Англо-французские власти обнесли лагеря проволочными заграждениями, которые впоследствии убрали при условии перехода на собственное иждивение. Это многое объясняет, когда узнаешь их истинные цели – сломить дух, разобщить, рассеять по миру крупные и боеспособные подразделения Белой армии, которые еще могли отстоять Россию. В лагеря свободно пропускались агитаторы, записывающие желающих на работы в Бразилию и другие страны, приезжали даже из советской России, обещали, что вернувшихся реабилитируют. Их дружно освистывали. Но, к сожалению, некоторые поверили и были расстреляны, сгинули в советских концлагерях. Генерал Врангель и русское командование всячески противостояли разобщению в рядах солдат и офицеров, среди казаков. И, тем не менее, многие покинули Лемнос в поисках лучшей доли.

Беженцы начали уезжать с острова в начале лета 1921 года. Они отправлялись на материковую Грецию, в Югославию, Болгарию. До 1924-го там оставались лишь двое чинов Донского казачьего корпуса, поддерживающих русские кладбища, забытые и восстановленные лишь спустя десятилетия.

Уходя с Лемноса, казаки пели песню, написанную на острове казаком станицы Каменской Всевеликого войска Донского Г. Холмовым:

Ты, Лемнос, ты наша каторга,

Заграничная тюрьма.

Ты холодная, голодная,

И пустынна, и мрачна.

На твоих твердынях каменных

Меж ущелий, между скал

По французскому велению

Дух казачий угасал.

Но сильна душа казачья,

Как столетняя сосна,

И французскому желанию

Не поклонится она.

Благодать Лемноса

Отец Павел рассказал, что среди прибывших на «Русские дни», были делегации с Кубани и от Всевеликого войска Донского, генеральный консул РФ в Салониках Алексей Попов, президент Российского фонда культуры Никита Михалков, деятели культуры и искусства, потомки эмигрантов и казаков, похороненных на Лемносе.

– Мы прилетели, казалось, в райское место: теплое солнце, голубое Эгейское море. Недалеко от острова – Святая Гора Афон, на которой находится пещера святого Нила Мироточивого. Благодать этого места осеняла нас и помогала во все дни поездки, – делится впечатлениями отец Павел.

В день прилета на Лемнос, после недолгого отдыха в отеле «Кастро», гости отправились на возложение венков к памятнику греческим воинам, погибшим за свободу Греции. От администрации Президента России, от Государственной Думы РФ, от казачьих войск России… Затем венки к эскадрам графа А. Орлова и Д. Синявина, освобождавшим остров в 1770 и 1807 годах. Страшной ценой заплатила история потомкам тех русских героев…

– Самое важное произошло на следующий день пребывания на острове, – продолжает отец Павел. – Утром мы отслужили Божественную Литургию в кафедральном Троицком соборе города Мирина. Затем посетили русское кладбище на мысе Пунда. Еще при приближении к нему сердце трепетало, душа волновалась! Мы чувствовали, как они рады, что мы приехали помолиться об их душечках!

Батюшка показывает фотографию мемориала, установленного на кладбище в 2009 году:

– Вот они могилки, тут и младенчики лежат…Мы отслужили заупокойную Литию по всем усопшим и погребенным, благочестивым предкам нашим казакам терским, кубанским, донским. Чтобы Господь упокоил их души в вечных селениях праведных, там, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания.

Отец Павел возложил у того памятника венок от Терского казачьего войска, приложился к кресту. Батюшка рассказывает печальные подробности о русском (донском) участке международного военного кладбища около города Мудрос.

– Когда хоронили там русских людей, эта земля никому не принадлежала. Потом англичане выкупили эту землю. Могилы там сделаны по образцу западных – скупые надгробия, нет крестов. Я служил там Литию вместе с войсковым священником Донского казачьего войска Вадимом Толмачевым. И здесь от Терского казачьего войска мною также был возложен венок.

Хозяева земли зачем-то перегородили кладбище стенами. Могилы терцев и астраханцев – на частной территории. Они отделены от братьев-донцов и кубанцев толстой и высокой каменной стеной…

После посещения донского участка в городе Мудросе, заехали в храм Святого Великомученика Георгия Победоносца. В этом храме есть его чудотворная икона, несколько раз переходившая с иного места именно туда, где стоит храм, и не однажды видели, как Георгий Победоносец скакал на коне и заезжал внутрь храма.

– Я молился за всех, кто сегодня возрождает терское казачество, кто помогает ему укрепляться, воскрешает утраченное и поруганное, – сказал войсковой священник, – И горячо просил у предков наших молитвенного заступничества перед Господом о Терском казачьем войске.

Наталья Гребенькова, журналист

Ставрополь – Лемнос, Греция

2010 год